Школа (1949 - 1962 гг.)
Работаю в семилетней школе № 7, это Сахалин (потом посёлок имени Будённого, потом им. Свердлова, сейчас – не знаю). Старый посёлок, дома бедные, много бараков, но школ несколько: №№ 59, 3, 79, 7. Средняя школа одна № 3 у телевизионного завода. Улицы грязные весной и осенью. Детишки, с коммерческой жилкой (по теперешнему будущие бизнесмены) через лужи перебрасывали доски и брали по 10 – 20 копеек с тех, кто пытался перейти на другую сторону улицы, с нас учителей тоже.
Приятных воспоминаний о том периоде у меня нет. Школа маленькая, деревянная, бывший жилой дом, который перевезли по брёвнам с улицы Серова. Удобства во дворе, а там гуси, которых держал завхоз. Я боялась их, они, выгнув шеи и гогоча, гонялись за нами. В школе было холодно, печное отопление, нет буфета, голод. Нам мама с собой давала хлеб с маслом, посыпанный сахаром.
Ленинградские дети. 1949 г.
Дали четвертый класс. Дети почти все эвакуированные (с заводом № 174), умненькие, удивительно не избалованные, одеты бедненько, кто в чём. Но учились прилежно. С ними мне было легко. Коллектив учителей небольшой, все молодые. Замечательный директор Иван Афанасьевич Крат. Так много значит для начинающего учителя такой коллектив, такой директор. Как-то военкомат хотел его призвать в армию. Мы у него дома собрались, пели, танцевали, даже стреляли в небо из ружья (вроде салюта), плакали, целовались с ним. Но обошлось. Оставили.
Весной мой класс сдавал экзамены, а в сентябре мне дали первоклашек. Это был кошмар! Их сорок человек. По трое за партой. Постоянно кто-то просится то к маме, то пить, то писать. Один выползает из-за парты, двое крайних падают на пол, ревут. Тогда были чернильницы, металлические перья. Кляксы в тетрадях – бедствие. Все лысые: и девочки, и мальчики (стригли под ноль из гигиенических соображений). Одинаковые, так мне казалось. Да пугливые какие-то, как воробьи.
Школа № 7. 6(а) класс. 1952 г.
Верхний ряд слева направо: Селенченко Виктор, Овчаров Геннадий, Соловьёва Надежда,
Поддер Людмила, Ящукова М., Д…ова Евгения, Ривкин Геннадий, Скареднов Николай.
Второй ряд: Беляева Тамара, Горбачевская Галина, Бурлакова Алевтина (староста класса),
Л.С.Евстигнеева (классный руководитель), Дубовская Валентина (группорг), Вильнс Лидия, Новикова
Третий ряд: Дубова Надежда, Рюмина Элеонора, Теплов Леонид, Крат Борис,
Лазаренко Анатолий, Молотилова Римма, Порейор Евгения
Через год мне Иван Афанасьевич отдал моих первенцев, они уже в шестом классе. Я веду у них рисование, русский язык и литературу, плюс классное руководство. Радости моей не было конца. Ученики были замечательные, дети из Ленинграда, Сталинграда, я их всех отлично помню. Всё-таки дети военных лет были чудо! Добрые, умненькие, талантливые. Мне вообще как-то везло на «артистов», стали с ними петь, танцевать, стихи читать. Директор обратил на это внимание и попросил организовать школьный хор к районной самодеятельности. Началась «лихорадка»: с утра до позднего вечера в школе, поём песни в основном военных лет, о войне. «Где ж вы, где ж вы очи карие, где ж ты мой родимый край» и т.д. «Не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна». И мы, и дети гордились своей страной, а ведь бедненько жили. В одной вигоневой кофте ходила не один год. На смотре самодеятельности в клубе Лобкова заняли третье место. Ведущим на смотре был мой ученик Витя Ткаченко, дикция отличная, голосок звонкий, мордочка серьёзная. Всем нравился. Смотры самодеятельности для нас были празд-ником. Соперничали школы, переживали и дети, и учителя. Уже ввели форму. Строго за этим следила, даже чулочки (гольфов ещё не было) в один тон, галстуки, бантики, как всё это смотрелось, организовывало, создавало определён-ный настрой. Жаль, всё ушло.
Свозила ребят в поход в Тюменскую область. Участвовали там в тушении пожара, о нас писала «Пионерская правда». Организовала драмкружок, почему-то разыгрывали комедийные сценки, на репетициях хохотала громче всех.
Школа № 7. 5(а) класс. 1951 г.
Верхний ряд слева направо: Дряхлов В., Кузнецова Л., Макарова Л., Стреков Б, Титова Н.
Горбачевская Г., Петя …
Второй ряд: Боброва Г., Порейор Ж., Ткачёва П., Шрамко В., Вдовина В., Новикова В.,
Денисова Ж., Яцукова М., Кинчарова В., Поддер М., Валя, Зимина В., Беляева Т., Дубовская Валя.
Третий ряд: Соловьёва Н., Вильнс Л., Г.И.Скороходова (преподаватель английского языка), И.А.Крат (директор), Л.С.Евстигнеева (классный руководитель), Е.С.Чиялова (завуч), Рюмина Э., Молотилова Р., Мотузова Р.
Четвёртый ряд: Новиков Эдуард, Скареднов Николай, Ривкин Аркадий, Овчаров Геннадий, Беляев Евгений, Лазаренко Анатолий, Теплов Леонид, Цыбин Александр.
Школу нашу позже снесли, рядом построили большую типовую школу. Де-ти постепенно (не все, конечно) начали возвращаться на свои родные места, было очень трудно с ними расставаться, с некоторыми ещё долго дружила. Была такая ленинградская семья Ривкиных, у меня учились их сыновья Алик и Миша. Часто бывала у них в гостях, Альку брала с собой в пионерский лагерь «Карьер». Первым ушёл из жизни Пётр Михайлович. Они жили со мной рядом на улице Серова. Алик стал офицером, служил в Польше. Умер совсем молодым в звании полков-ника. Софья Павловна горя не перенесла и вскоре умерла. Остался Миша один. Тоже был офицером. Ему сейчас за семьдесят лет, живёт совсем один в бывшем доме металлургов. Иногда в магазине или на улице встречаемся. Мне очень их всех жаль. Коренные ленинградцы лежат в сибирской холодной земле. У Миши две собачки и кошечка, это его семья.
Помню Генку Рудака. Очень хорошо пел, девчатник, хохотун, умница, красивый, девчонки за ним бегали, а он говорил, смеясь: «Влюблены в меня, как кошки». Окончил военное училище, потом работал заместителем директора завода Технического углерода. Вообще, мальчишки послевоенных лет стремились в армию, многие кончали военные училища, академии. Моё влияние тоже было не последним. Директор школы был, как и мы все, молодой, забрал своего сына из школы № 59 и посадил ко мне в класс, ему (директору) нравился мой коллектив, говорит: «Сделайте из моего шалопая человека», а «шалопай» учился очень хо-рошо, участвовал во всех наших затеях, тоже поступил в военное училище, женился на моей соседке. Первое время из Ленинграда писали письма, скучали по Сибири, о нашей зиме, я с ними и на каток ходила, на санках с насыпи катались, на лыжах ходили в «Карьер».
Вот у этого озера мы жили с 1945 года лет девять. Я имею в виду пионер-ский лагерь «Карьер». Какое это было счастливое время! После войны, оголодав-шие дети, да и мы, вожатые, попали в рай. Советская власть всегда заботилась о детях. Мне девятнадцать лет, а зовут, как взрослую, Людмила Сергеевна. Мне это было не привычно, но лестно. Мы сами были как дети: выдумывали походы, костры, военные игры, игры в клад, в «найди меня», песни, речёвки, кружки, танцы. Чего только не было. Весь день на ногах до отбоя в десять часов. И не уставали. Наряжались и бежали в столовую на танцы. Туда же каждый вечер приходили курсанты пехотного училища, это наши мальчики, а были ещё из танкового училища, соперники. Но мы их не жаловали, ростом маловаты. Между курсантами иногда были «дуэли», в лесу, не при нас. Побеждали наши. Дружба наша продол-жалась и зимой в городе, но уже только раз в неделю во время увольнительных. В праздники обычно собирались у кого-то из вожатых, а чаще у нас. Не принято было торчать по подъездам, никогда не было спиртного, все мы были чистые и наивные.
1954 год.
Работали по две смены. Автобусы ещё не ходили в посёлки (Сахалин, Порт-Артур), ходили пешком. Денег на портфель не было. Перевяжу тетради стопкой, тащусь через сортировку (виадука ещё не было) по шпалам, под вагонами на-встречу потоком рабочие завода: «Учительница, здравствуй!», - кричали мне мо-лодые парни. Одного я приметила, стали мы улыбаться друг другу, по-моему, до-вольно долго. Уже работала в старших классах. Смотрю, на родительском собра-нии за последней партой сидит он. Странно, думаю, чей это родитель (а у меня шестой класс) молодой для такого ученика. Всем всё рассказала, спрашиваю: «А вы чей папа?» А он улыбается во весь рот: «Я дядя Толи Ёжикова». Мальчик учился хорошо, вообще почти все дети у нас тогда были эвакуированные ленинградцы, исключительные дети, мне в этом смысле повезло. Пошли мы вместе до-мой, а Толя жил против школы, даже забор был общий, думаю, где это он живёт, что уже к сортировке подходим, а он не отстаёт. Так мы начали с ним дружить. Он тоже Анатолий (мне всегда везло на поклонников с этим именем). Познакомила его с мамой, сестрой, подругами, был у меня на дне рождения один раз, маме он нравился, воспитанный, внимательный, приходит к нам, сразу на кухню к маме с гостинцами. Жили ещё голодновато, а он, то лимоны (мы их сроду не видели), то конфеты, то чай. Стали ходить на танцы, в гости к друзьям, все ждали свадьбы, хотя тогда их не устраивали. И вдруг узнаю, что мой жених работает в аэропорту поваром. Всё! Прошла любовь, завяли розы. А тут ещё заметила на нём обувь «прощай молодость», это после наших ребят, курсантов в форме. Стала его избегать. Нет-нет, да и сейчас моя подружка Галя вспоминает его и называет меня дурой, ненормальной. Не знаю, но после наших ребят нам с Тамарой никто не мог понравиться. Где они, наши лейтенанты, живы ли, как выглядят, даже странно их представить стариками. Смотрю на фото – мальчишки, чистые, умные, весёлые, теперь таких нет. Ни один не курил, не пил, с ними было о чём говорить, они много читали, любили театр.
В 1953 году мы с Томой поступили в пединститут, сразу и без блата, и без платы. Работали и учились, на лето (после сессии) уезжали в пионерлагерь, там питались, получали зарплату, а осенью в школу. Отпусков не имели, сессию тогда не оплачивали, сдавали в счёт отпуска. Гулять было некогда. Да и не хотелось по-сле наших ребят. Всё было не то, не так. Гражданских в кепках и пиджаках не любили, танцевать друг с другом не хотелось. Школа, тетради – институт, курсовые, так мы жили много лет. Были силы, здоровье, была совесть: не сидеть на чьей-то шее. Мы маму с работы уволили в 1950 году. Питались и одевались скромно. Часы я себе купила где-то в 55 году, уже лет 5 – 6 проработав в школе. Мама как-то выкручивалась, ночами стояла за мукой, стряпала, готовила. Домой приходили, всё готово, чисто. Садились за планы, тетради. В воскресенье то в театр с детьми, то в музей, то на экскурсию. О себе не задумывались.
Лёша Плахов в гостях в школе № 7
Нам только военные по душе. Сказывалась война. До сих пор без грусти не могу слушать марши, особенно «Прощание славянки» Агапкина. Бывало в начале мая наши ребята под звуки этого марша из училища строем идут до лагеря «Карьер» мимо нашего окна. Мы всегда знали, когда они пойдут, выглядываем в окно, машем руками, нам тоже от них привет (знали наше окно). Иногда бросали кар-тошкой в них. А через месяц и мы туда за ними. Я думаю, лет по десять мы отработали в лагерях.
Ученики и учителя школы № 7. 5 (б) класс. 1955 г.
Выпустила свой класс, и из соседней начальной школы пришли мои первоклашки уже пятиклассниками, мне их дали. Всех до единого помню, так радостно нам было встретиться. На обратной стороне одной из общих фотографий 6-а класса школы №7 (1952 год) Людмила Сергеевна написала имена учеников. Верх-ний ряд: слева направо Семенченко Виктор, Овчаров Геннадий, Соловьёва Надежда, Поддер Людмила, Яцукова М., Денисова Евгения, Ривкин Аркадий, Скаред-нов Николай. Второй ряд: Беляева Тамара, Горбачевская Галина, Бурлакова Алевтина (староста класса), Л.С.Евстигнеева (классный куководитель), Дубовицкая Валентина (групорг), Вилькс Лидия, Новикова В. Третий ряд: Дубова Надежда, Рюмина Элеонора, Теплов Леонид, Крат Борис, Лазаренко Анатолий, Молотилова Римма, Порейор Евгения.
Прошло сорок восемь лет. Они уже тоже пенсионеры. У них уже внуки. Недавно меня разыскал Олег Копшаров, это был первый фотограф у меня в классе. Теперь он больной человек, ездит на «Запорожце», дали как инвалиду. Живет в Марьяновке. Он немного заикался, но был очень смешливый, даже у доски рабо-тая хихикал, за это иногда в угол попадал, там сразу рыдать начинал. Лет пять на-зад разыскала меня Алла Миненко, строгая, неулыбчивая, отличница. Красивая хохлушечка. Была у неё в гостях, мужа полковника похоронила, сын взрослый от-дельно живёт. Она до сих пор (её уже шестьдесят лет) работает в школе, преподаёт английский язык. Собирались мы с ней этим летом посетить дорогие для нас места, школу № 7 (её уже снесли), походить по Чередовым улицам. Такая у нас с ней ностальгия.
Учителя школы № 7
В 1957 году я перешла в школу № 138 (сейчас №100) на начальные классы. Пять лет я там проработала и всё время мне давали четвертые классы. Надоело всё, коллектив престарелых учительниц из женской гимназии. То у нас молодых кофточка не того цвета, то чёлка моя их смущает, то юбка почему-то не широкий раздуван, а прямая бостоновая, то маникюр мой их приводит в негодование (кстати всегда бледный). Завуч на уроки к нам ходила с будильником и фиксировала поминутно все действия, смотрела с последней парты, как прокурор на преступника. Строем в столовую, строем в раздевалку, это ладно, это порядок, но при этом место учителя определено статусом (не помню где: то ли в голове колонны, то ли позади). Не дай бог спутать, вернёт класс назад со словами: «Научите детей ходить, и сами заодно». Это после седьмой-то школы, где меня администрация (без ложной скромности скажу) любила. После разбора уроков у завуча вечно уходила в слезах. Пять лет каторги! Единственный «Луч света в темном царстве» были мои подружки Нина Познякова и Элла Коновалова. Компания у нас была развесёлая: Вовка Козлов, Толя Мастерских, Вовка Охочинский. Где нас только не носило по праздникам.
И ещё один «луч» - Владимир Владимирович Завьялов, физик, научил меня фотографировать. Это и мой педагог. Вёл в пединституте методику преподавания физики. Замечательный, веселый, добродушный человек. Он направил меня в аспирантуру, помогал советами, контролировал учёбу, позже вместе работали на одной кафедре. Б.Б. У него в школе была фотолаборатория и там я часами пе-реводила бумагу. С того времени и пока не ушла на пенсию занималась фото. Первый аппарат был «Смена», потом «ФЭД», потом «Зенит». Благодаря этому хобби, у моих учеников много школьных снимков, да и моя физиономия осталась им на память.
1950г. Пионерский лагерь «Карьер»
Ученики школы № 138.
Комментарии (0)
Чтобы оставить комментарий, вам необходимо зарегистрироваться, или войти в систему: