+7 (913) 613 59 62

Войти
Регистрация

Концепция музея разработана Центром социального развития "Благолетие"
Сайт музея создан благодаря финансированию Омского областного общественного фонда поддержки работников правоохранительных органов "ЩИТ", на средства победителя городского конкурса социальных проектов 2012 г.
На стендах музея «Книга жизни» Вы имеете уникальную возможность  поведать потомкам о своей жизни, о родных и близких людях, друзьях, коллективах и организациях. Сделать это несложно. Было бы желание, мы вам поможем.

Подробнее о музее

Борсуковский Борис Александрович

1069 0

Борсуковский Борис Александрович

Человек который пытается заглядывать в неведомое, составлять проекты и реализовывать их в действительности.

8 951 423 2820

11.05.2013

Автор стенда:

Борсуковский Борис Александрович



 

Студенческие годы

    






Прощальный школьный бал. Прозвучал не увядающий с годами, всегда молодой выпускной вальс. Уходят привычная, пусть сегодня щемящее сердце школьная среда многих лет жизни – детство, юность. Еще рядом друзья и учителя. В торжестве вечера не чувствуется или плохо воспринимается сознанием атмосфера прощания. Оно болью отразится только утром, резко, неожиданно, давяще. Вчера был школьником, а кто ты сегодня в обществе?! Странное, даже болезненное состояние такого переходного момента. Скачок из привычного социального состояния в другое, полное неизвестности и тревожного ожидания. То, что вчера было твоей главной заботой, безвозвратно, а, главное, стремительно ушло в прошлое. Сколько таких скачков переживает каждый человек в своей жизни! 

В процессе жизни человек изменяется одновременно в трех состояниях: природном, личностном, социальном. Жизнь оптимальна в гармонии развития этих состояний. Главные параметры природного развития это пол, физическое развитие тела, возраст. В личностном, из многих параметров выделю: образованность, воспитанность, целеустремлённость, трудолюбие, соответствие народной культуре, неординарность.  Социальное состояние: положение в обществе, профессиональное мастерство, семья. Это очень грубая схема, не отработанная. Привожу ее только для уточнения своих дальнейших рассуждений. Если одно из состояний развивается в своем темпе или быстрее, а другие задерживаются, то наступает дисгармония, как правило, с отрицательными последствиями. Например, плохо для взрослого человека иметь уровень развития личности соответствующий подростковому.  А если этот уровень равен детскому, то человек является дебилом. Природное развитие человека обладает большой степенью независимости. Он растет, проходит половое созревание, формируется комплекция тела и т.д. Для второго и третьего состояний необходимы определенные усилия от человека. Утром бывший ученик находится в том же физическом и личностном развитии, что и вчера на выпускном вечере, а вот социальные условия резко изменились. Оставаться учеником больше нельзя. Многие мои одноклассники в последние школьные дни мечтали еще один год проучиться в школе, но все её покинули. И начинаешь понимать, что вершина жизни, знаний, профессии, славы, которую так успешно только что покорил, есть только ступенька к более высоким и грандиозным вершинам. Нельзя долго задерживаться на ней, надо двигаться дальше. Любая, даже вынужденная остановка, – это шаг или полшага назад к общему развитию. Для сына пример А.Кенига. Ему скоро сорок лет. Но нет ни профессии, ни семьи. Взрослый ребенок или социальный дебил.

Кем же быть? Профессий много, а какая из них соответствует развитию моей личности. Как велика вероятность ошибки, а за ней нередко тянутся тяжелые последствия. Одноклассники уже определились в своем выборе. А я все размышлял, кем быть. Хотел написать «метался», и это было бы красиво, но не правда. Выбор был довольно ограничен. Был однажды в политехническом институте, но желания учиться там не почувствовал. Быть военным, как мечтали Н.Евсин и А.Королев, даже не помышлял. Стрелять любил, неплохо получалось, но убивать… Медиком (А.Симикин) – ни какого призвания к биологии и анатомии. Сельское хозяйство для меня городского жителя, как жизнь на другой планете. В искусствах не одарён. По складу мышления можно было стать инженером, но никаких производств не знал и не бывал там. Если бы мои родители работали на заводе, то, скорее всего, стал бы инженером. Мог поступать в институт физической культуры, мои успехи в легкой атлетике этому способствовали, но особого призвания стать профессиональным спортсменом не чувствовал. Для университета знаний не хватало, особенно боялся за сочинение. Если бы не оно, то наверняка решился. Придумал и убедил себя, что мне нравится физика, хотя особо ее из школьных предметов не выделял. А глубоко изучать ее можно было в университете и педагогическом институте. По совету Павлюченко Геннадия Алексеевича, учителя физики, решил поступать в педагогический институт на физический факультет. Где находится этот институт, не имел ни малейшего представления. Сестра Галина узнала его расположение, и я поехал сдавать документы.

Возвращение домой чуть не закончилось для меня финансовым крахом. Все мои сбережения, которые я накопил способом, описанным ранее, составляли порядка пятнадцати рублей. По тем временам это была солидная сумма. У железнодорожного вокзала ко мне подошла цыганка и попросила пять копеек для ребёнка. Настроение было хорошее, а опыта общения с цыганами никакого. Подал пятак, не представляя, что уже попался на их уловку. Конечно, она стала говорить какой я красивый, умный, счастливый, просила из нескольких названных имен указать имена моих друзей и т.д. Я развесил уши. Появилось зеркальце, какие-то манипуляции с ним. Потом просьба положить бумажную денежку на зеркальце. Попытался отпираться, но не очень успешно. Дал рубль. Она его скомкала, и рубль исчез. Только я открыл рот, чтобы возмутиться, как он снова появился. Дай еще бумажку, потребовала цыганка. Дал три рубля – все повторилось. Еще одну. Я как кролик перед удавом вытащил десятку, и все деньги исчезли, а гадалка собралась уходить. Вот тут я пришел в себя, потребовал деньги назад, грозил вызвать милицию. Деньги вернула, но сколько при этом услышал гадостей в свой адрес, да и пятак зажала. Ладно, это плата за спектакль и урок. Больше ко мне цыганки не подходили, наверно, отпугивало мое выражение лица. Хотя во все мои студенческие годы они толпились у вокзала, проходил между ними, как сквозь строй. 

В июле почти все одноклассники стали абитуриентами. Решили сходить в прощальный поход. Мы уже взрослые. Просить деньги у родителей было просто не прилично, можно заработать. Втроем, без А.Симикина, он от похода отказался, так как поступил на подготовительные курсы в ветеринарном институте, пошли в речной порт. Ночь разгружали вагоны и получили по десять рублей, нужную сумму. Неделю провели на Омке под Кормиловкой. Первый суп из концентратов девчонки сварили так густо, что в ведре ложка стояла. Купались, ловили пескарей, дурачились, дрались с местными парнями, правда, опять без меня, ночами сидели у костра, мечтали, спорили – прекрасно отдохнули. 

В середине июля засел за учебники. Готовился в нашем огороде под яблоней. Когда уставал, то начинал обход огорода по периметру слева направо. От малины, через смородину до крыжовника. Через час шел в обратном порядке, заходя в огурцы. Вечером на велосипеде ехал в Немецкий поселок за молоком. Конечно, от всякой домашней работы, кроме поливки огорода, меня освободили.

Конкурс на факультете был небольшой, около полутора человек на место. Но тогда не знал, что для городских абитуриентов, он был значительно выше. Медалисты сдавали один экзамен, но обязательно на пять. Вне конкурса шли направленцы из села. Им достаточно было сдать экзамены на тройки. Далее – сельские, но без направлений. У них проходная сумма была ниже, чем у городских, на 2 –3 балла. Для тех, кто проработал два года после школы, тоже были льготы. Так что, городские выпускники боролись за очень ограниченное количество мест. Все эти сложности были придуманы, для того, чтобы в ВУЗ поступало больше абитуриентов из села. В сельских школах всегда не хватало учителей. Городские не задерживались. Отработав положенных три года, уезжали в город. Но, как позже выяснилось, сельские, особенно девушки, еще реже возвращались в свои деревни. Привыкнув к городской жизни, выходили замуж и оставались в городе. Вот и получался для городских абитуриентов конкурс уже несколько человек на место.

Физику и письменную математику сдал на четыре. Совершенно не помню этих экзаменов. Но память сохранила остальные три. Все они отмечены какими-то случаями. Первый произошел на устной математике. Экзаменатор пригласила в аудиторию первую пятерку абитуриентов готовиться к экзамену. Я в нее не попал. Но минут через десять, пригласили еще одного. Пошел я. Билет был очень простой и поэтому, решив уравнение, пошел отвечать первым. Показал три способа доказательства теоремы Пифагора, какой-то еще вопрос и решение практического задания. Экзамен принимали два преподавателя, но в конце моего ответа женщина вышла из аудитории. Был уверен, что пятёрка обеспечена. Но экзаменатор дал дополнительное задание на логарифмирование. Уравнение было простейшее, ответ вытекал из определения логарифмов. Я его назвал. Преподаватель стал настаивать, чтобы  я все же показал решение уравнения. Но на меня что-то нашло, и я уперся. Помню это уравнение (10 в степени lgX равняется единице). Ответ Х=1. Назвал определение, заявив, что не буду решать уравнение, ответ которого очевиден. Попросил дать любое другое. Преподаватель занервничал, сказал, что вот такие вызубрят теорию, а практически использовать ее не умеют, и за мой ответ он бы и тройки не поставил. И это он говорил мне, который в школе учебник математики в руки не брал, а занимался только по задачнику. Теорию впервые учил перед экзаменами. Я решил ему это уравнение, но настроение резко упало. На счастье вернулась вторая экзаменатор, по нашим лицам сообразила, что здесь что-то произошло. Дала мне дополнительное задание на построение графика, что было довольно просто. Поставили четыре. Я поклялся, что, если поступлю в институт, и занятия будет вести этот мужик, то отомщу. Но больше его не видел, наверно, был приглашенный экзаменатор.

Сочинение боялся больше всего. Русский язык мое слабое место. Людмила Сергеевна во время экзамена стояла под дверями аудитории, ждала, что выйдя в туалет, вынесу сочинение для быстрой проверки ошибок. Одновременно писал два сочинения – своё и Сергея Шинкаренко. Мы познакомились на том экзамене. Я, как всегда, писал на свободную тему «Учитель, как солдат-герой». Писал о Людмиле Сергеевне. А Сергей взял тему по М.Шолохову «Поднятая целина», при этом произведение не читал. Вот и просит подсказать, что писать. Посоветовал свободную тему, но он не захотел. Я не знал тогда, что его мать учительница начальных классов. Продиктовал вступление. Сергей записал. Потом объяснил продолжение темы и т.д. Не понимал тогда, что рисковал своим поступлением в институт. Ему на экзаменах достаточно было получить одну-две четверки, а остальные тройки. А мне и все четверки могли бы не помочь. Но, думаю, что если бы и знал это, то все равно диктовал. На моем пятидесятилетии дядя Сережа вспомнил этот эпизод, заявив, что своим поступлением в педагогический институт, он обязан мне, за помощь на сочинении.

Последним экзаменом была химия. Она была не профилирующая. Отметка ничего не решала, но проваливаться  было нельзя. Неожиданно разболелся зуб, ходил лечить, потерял время. Химию знал хуже, чем физику и математику. Особенно не понимал органику. Вечером перед экзаменом поехал на консультацию. Что-то там объясняли, а в самом конце преподаватель сказал, что физики на вопрос по электролизу вместо химии рассказывают физику. Стал объяснять разницу ответов, но в этот момент меня кто-то сзади отвлек. Когда повернулся слушать, то пояснение уже было закончено. Переспрашивать не стал. Всю ночь просидел за неорганикой. Утром и в автобусах учил органику. В аудиторию вошел последним. По органике – углеродный ряд (ерунда), а второй вопрос электролиз. Я знал этот вопрос, но вспомнил консультацию. О чем же он хотел нас предупредить? Вот влип. Решил схитрить и рассказать вместо электролиза об электролитической диссоциации. Благо эти темы близки. Хитрость моя была, конечно, раскрыта, и попросили рассказать об электролизе. Стал отвечать, избегая при этом физических терминов. Получалось не очень хорошо. В конце экзаменатор попросил дать определение электролиза. Я сказал, что это химический процесс выделения вещества на электродах, погруженных в электролит. А дальше молчу, там же физический термин - электрический ток. Но преподаватель настаивает, чтобы сказал, под действием чего все происходит. Выкручиваюсь, но о токе не говорю. Спрашивают, под действие чего процесс происходит. Всё же сдался, назвал. Все облегченно вздохнули. Понял, что экзамен сдан, расслабился и признался о своей невнимательности на прошлой консультации по этому вопросу. Преподаватель заулыбался, но заметил, что, если хочу быть учителем, то мне надо научиться говорить. Вот тут-то и заявил, что не собираюсь быть учителем. Мне нравится физика, а в школе работать никогда не буду. Причем сам был абсолютно в этом уверен. У экзаменаторов, наверно, был шок от моего нахальства. Четверку все же поставили.

Поступил. Первым о своем зачислении узнал Саша Симикин, став первым студентом из нашего класса. Какой-то экзамен он сдал даже на пять, чему я был поражен, ведь был уверен, что он никуда не поступит. С первого раза в институты от класса поступило одиннадцать человек. Это был рекорд школы. Но мы были только  третьим выпуском. Не был зачислен на дневное отделение в политехнический Петр Поливин, поступил на вечерний факультет. Дважды на ин. яз проваливалась лучшая ученица школы Галина Рыбак.  Сдал экзамены в военное училище Саша Королёв, но перед присягой заболел желтухой, и был отчислен. Из двадцати восьми учеников нашего класса высшее образование получили более двадцати человек, а трое защитили кандидатские диссертации.
    
Изменился мой социальный cтатус – студент педагогического института. В развитии личности остался на уровне десятиклассника, чему способствовала легкость моего поступления в ВУЗ. После экзаменов несколько человек класса вместе с Людмилой Сергеевной поехали в лес собирать грибы. Ночевали в доме родственников Николая. Ночью решили немного погулять, но девчонки отказали, легли спать. С Николаем Евсиным пошли к деревенским играть в ручеёк. Вернулись часа в три утра, нас ждали. Ехидно поинтересовались, где были. Мы простодушно ответили, что играли в ручеёк. Нам этот ручеёк несколько лет ехидно припоминали.
   














Перед началом занятий в институте направили в ТЮЗ (театр юного зрителя) помогать убирать мусор, строительство которого подходило к концу. Теперь точно знаю, что театр открылся в 1967 году.

Учеба в институте начинается с уборочной. Несколько дней с группой были в Кормиловке, но потом четверых парней отправили в деревню на строительство коровника. Работа была трудная, но нам нравилась. Жили в одной комнате с бригадой шабашников. Мужики относились к нам довольно хорошо. Впервые наблюдал трехдневный запой бригады, после получения получки, дело доходило даже до одеколона. Потом снова работали. При расчете нас хотели обмануть, не оплачивать по нарядам всю работу. Да еще удержать налог за бездетность. Возмутился. Мне шестнадцать лет, какие дети. Я шумел, а после меня Николай Смолин спокойно улаживал все вопросы. Так тандемом мы и выбивали наши деньги. За месяц получил что-то больше двадцати рублей.

Потом был первый студенческий праздник. Весёлый, озорной, с глупыми заповедями, которые нашему не окрепшему студенческому сознанию, скорее, принесли вред, чем пользу. Посуди сам. «Не опаздывай на лекцию, так как можешь разбудить товарищей». «Не опаздывай на лекцию, преподаватель может сбиться и начать лекцию сначала». А венцом всего: «Не делай сегодня то, что можно сделать завтра». Так мы и поступали.

Учился легко, без особых усилий. Занятия не пропускал, сказывалось воспитание Людмилы Сергеевны, но теорию учил от случая к случаю. Любил практические занятия. По математике решал любые задания, но теорию привычно не учил. На семинарских занятиях  приспособился получать положительные отметки за дополнения к ответам товарищей. Сказывался школьный опыт, когда перед тобой всегда открытый учебник. По истории КПСС экзамен не сдавал.

За активность получил автоматом пять.

     В одной из студенческих песенок мы пели: 
     А сессия всего два раза в год.

Конечно, жизнь студенческая коренным образом отличалась от школьной. К занятиям готовился чаще в читальном зале, если не успевал, то дома, примерно, до часа ночи. В полночь по радио начиналась передача «После полуночи», которая очень нравилась. Звучала хорошая музыка, исполнялись популярные песни, юмор, фрагменты из спектаклей и т.д. В час она заканчивалась, и я ложился спать. 

Моя комната была там, где сейчас кухня. (У же и кухни и дома нет. Новые хозяева снесли). Письменный стол еще в девятом классе сделал сам. Причем взялся его делать, скорее, из самолюбия. Валерий Сторожев сделал себе стол, а меня это задело. Он может, а что у меня нет рук.  У Сосуновых снял размеры стола, сделал чертеж. Материалы и инструменты были у отца. Неделю стругал, пилил, подгонял. Получилось. У кровати стояла радиола «Иртыш», которая однажды ночью загорелась. Вовремя проснулся и затушил. Очень любил заниматься вечером, примерно, после восьми часов. В доме постепенно все затихало, зимой родители уходили в большую комнату смотреть телевизор, а летом, конечно, копались в огороде. За окнами теми же кодлами бродили мои сверстники или сидели на бревнах напротив моего окна и развлекались. Я же сидел за учебниками, точнее за задачниками. Однажды запустили в мое окно кирпич. Не выдержали такого издевательства - они болтаются, а я учусь. Понимали, что по развитию обогнал их всех. Каждый из них внутренне меня уважал, но толпой они оставались дикими. 

Очень люблю тишину. Меня в восторг приводит тишина больших помещений. Сергей устроился работать на станцию наблюдений за искусственными спутниками земли, которая находилась в здании нашего института. Через некоторое время пригласил меня, и мы работали вместе. Москва на каждую ночь присылала телеграммы с координатами траекторий спутников и временем их прохождения над нами. Мирлен Лазаревич Аксёнов, наш декан, преподаватель астрономии, рассчитывал эти траектории. Мы в мощные телескопические трубки наблюдали за спутниками (самыми настоящими), отмечая по точнейшему электрическому хронометру время прохождения мимо ярких звезд. Полученные данные отправлялись в Москву. За эту работу нам платили копейки, но и это деньги. В перерывах между наблюдениями шли в спортзал или в душ. Однажды зимой устроили соревнование, кто дольше выстоит под горячей водой. Постепенно подачу холодной воды уменьшали до нуля, стояли почти под крутым кипятком. Я всегда старался у Сергея выиграть. Что чаще всего удавалась. Когда вышли из душа, вдруг, вспомнили, что скоро спутник. Бегом на крышу. Мы распаренные, а мороз был сильнейший. Смотрю в трубку, а все тело трясётся мелкой дрожью, звезды прыгают. Не понимаю или спутник летит, или звезда скачет. Отодвинусь от трубки, звёзды замирают, а если светящаяся точка перемещается – это спутник.

Еще одно соревнование устраивали, кто больше выпьет чая. Ставили чайник, раскрывали около стола диван, чтобы, обессиленными свалиться на него со стула. Выпивали подряд по восемь – десять стаканов. А чай-то какой был вкусный! Да ещё под банку протёртых яблок. Молодые, глупые. Задались целью поменять на станции все плафоны на глянцевые, и подобрать стулья с одинаковой обивкой. Ходили по пустым аудиториям, снимали плафоны, меняли стулья. Комната, конечно, преобразилась.

Очень любил искать неизвестные спутники. В свободное время через трубку смотрел на звездное небо, и когда попадался спутник, отмечал его траекторию и время прохождения. Однажды получили телеграмму благодарности, нашел потерянный спутник. Считался специалистом по неизвестным спутникам. Полюбил звездное небо. Сколько в нем ярких звезд и созвездий, особенно Плеяды. Луна в телескоп вообще выглядит бесподобно. Видны моря, кратеры, лунные горки. Когда возвращался домой ночью, то голова постоянно была задрана вверх. От остановки до дома, как правило, замечал два – три спутника.

Любил ходить в походы, особенно на студенческий слет «Листопад». Меня всегда завораживает огонь ночного костра. И даже не сам огонь, а как в песне поется: 
     Не за огонь люблю костер,
     За тесный круг друзей.

И если в школьных походах у костра мы больше разговаривали и спорили, то теперь услышал туристические песни. Ни одной из них не знал, но подпевал, запоминал. Любил поддерживать огонь, готовил хворост, рубил дрова. Перед тобой тепло, свет, а позади холод и черная тьма. Отходить от костра не хочется, надо сделать шаг во тьму. Передо мной открывался новый мир, мир природы. Владимир Высоцкий пел: «Счастлив, кому знакомо, щемящее чувство дороги. Ветер рвет горизонты и наступает рассвет». За ночь все уставали, хочется спать, но ждут рассвета. Чернота ночи начинает незаметно слабеть. Пламя костра бледнеет, подступает прохлада. Все кутаются в теплые одежды, жмутся друг к другу. Деревья кажутся серыми, но радует, что ты их видишь. И вдруг яркий сноп света, появилось солнце. Охватывает состояние восторга от красоты и усталости – дождались.

Продолжал заниматься спортом. Довольно скоро меня пригласили в институтскую секцию легкой атлетики. Два – три раза в неделю тренировки. Бегали на «Зеленый остров», прыгали, играли в зале в баскетбол. Тренировки не пропускал, даже если приходилось ехать рано утром. От бега по асфальту стала болеть надкостница на ногах. Бегали в кедах, никаких кроссовок не было. От частых ударов ступней о твердый асфальт, кости ног до колен начинали сильно ныть. Терпел, но иногда приходилось останавливаться, так как бежать не было возможности. Год мучился, но потом прошло. Специализировался в основном на кроссах. Дважды занимал второе место по институту на весенних кроссах, один раз был чемпионом на осеннем. Обидны были проигрыши на весенних соревнованиях. Первые проиграл потому, что провожали классом Сашу Королева в армию, а потом почти из Карьера решили дойти до дома Людмилы Сергеевны. Шли не спеша, что для меня много хуже, чем идти быстро. Утром соревнование, а я почти не отдохнул. Бежал, как на деревянных ногах. И за несколько метров до финиша Валька Шульгин, из нашей группы, меня обошел. Я с тоской смотрел ему в спину, но не было сил сделать рывок. Второй раз проиграл кросс на третьем курсе. Зимой я разбился, много тренировок пропустил, конечно, был не в лучшей форме, да еще бежали дистанцию в два километра, которую не любил. Спортивный авторитет у меня уже был высокий, и хотя я бежал с большим трудом, но никто не решался меня обгонять, предполагая, что это моя хитрая тактика. Но в конце дистанции у одного парня совесть притупилась, и все повторилось как в предыдущем случае.

Бегал кроссы и Сергей Шинкаренко. Техникой бега он не владел, но был, как все деревенские, вынослив, как лошадь. Мы заранее спорили на килограмм шоколадных конфет, на сколько метров его обгоню. Но однажды осенью он меня заставил поволноваться. Дистанция была один километр, моя любимая. Со старта Сергей рванул вперед. Я был в хорошей форме, поэтому не беспокоился. Полдистанции так и бежали, но потом решил, что пора подтягиваться к нему. Не тут-то было, те же метров десять нас разделяли, как и в момент старта. Стал понимать, что Сергей решил, во чтобы-то ни стало, меня обыграть, а финиш уже рядом. Из последних сил на последних метрах рывком выскочил вперед. При этом у моих любимых шиповок оторвалась подошва, загнулась, шипы вонзились в пятку, но я ничего не чувствовал. Думаю, что первое место получил, во многом, благодаря Сережиной шалости.

Был чемпионом института на стометровке. Выигрывал забеги у студентов ИФК. На легкоатлетических соревнованиях в протоколе меня заявляли как перворазрядника, а то и кандидата в мастера, хотя документ о присвоении этих разрядов не получил.
Каждую весну проводились городские эстафеты на приз газет «Омская правда» и «Молодой сибиряк». Были всегда в десятке, но лучшим результатом было третье место на приз «Молодого сибиряка». Команда бежала под пятым номером. Мой этап был от драматического театра до площади Ленина. Старт и финиш эстафеты у Дома печати. Когда получил эстафетную палочку, мы были на восьмом месте. На спуске обошел троих. Кто-то из болельщиков закричал: «Давай пятерочка». Достал еще двоих, но обойти не успел. Девушка с математического факультета Любаша Олифер, тоже портартурская, которой передал эстафету, тут же двоих обогнала. Дальше команда сумела удержать преимущество. Девятнадцатого мая на эстафете передавал палочку Наталье, которая позже  стала женой Сергея Шинкаренко. Но эту историю расскажу позже.

Признателен спорту. Он многое мне дал, научил. Здоровье, упорство, терпение, выносливость, радость побед – это все приобретено благодаря спорту. Научился играть в футбол, баскетбол, волейбол, пусть не на спортивном уровне, но вполне прилично.

Психологически оставался все тем же старшеклассником. Все праздники классом встречали у Людмилы Сергеевны. Уже класс мог позволить себе пить вино «Варна», но я брал бутылку «Саян». Была только одна проблема, отбивать ее от посягательств товарищей. Посмеивались за мою газировку, но это меня мало беспокоило. Много дискутировали. Парни отстаивали необходимость покорения космоса, а Людмила Сергеевна с девчонками не могли понять, зачем туда лезть. Думаю, что весь класс был уверен, что со временем стану активным коммунистом, да и я, наверно, так считал, но судьба распорядилась по-другому. Не брали меня в партию, и правильно делали.

Людмила Сергеевна наставляла парней, учила бдительности с девчонками. «В институтах, - утверждала она, - все девушки думают не об учебе, а о том, как выйти замуж. Перед своей жертвой они становятся милыми кошечками, но стоит немного зазеваться, как появляются коготочки.» Тема в разных вариациях повторялась довольно часто, в памяти сидела крепко. Когда одна девушка нашей группы перед сессией попросила меня помочь с решением уравнений по мат. анализу, то я по воспитанности своей отказать не мог. Занимались на спутниковой станции. Почему-то бестолковость у нее была просто потрясающая. Но, когда она попросилась позаниматься с ней во время ночьного дежурства, то я сразу же уехал домой. О коготочках-то уже не раз предупрежден. После первой сессии ее отчислили. 

Из-за этих же коготочек сбежал от Натальи. Я говорил, что на эстафете она бежала после меня. В институт возвращали небольшой группой, я рассказывал о станции наблюдения, о спутниках. Наталья попросила показать ей станцию. Пошли, так как там мне нужно было переодеваться. Но по пути настроение мое падало, в мыслях крутились «уроки» Людмилы Сергеевны. Искал способ вежливо сбежать. На моё счастье на станции оказался Сергей. Познакомил их и попросил Серегу все показать. Они поднялись наверх, а я, переодевшись, удрал домой. На следующий день после занятий Сергей сказал, что Наталья сегодня искала меня. Я резко спросил, чего ей надо. Ответ был потрясающим. Оказывается, она искала Сергея, уверенная, что он всегда там, где я. Но то, что я сбежал тогда, она мне не простила, часто припоминала.

Незаметно прошли первые полгода обучения. Сессию сдал успешно, с тройкой по мат. анализу. Полгруппы было отчислено за неуспеваемость. Потери пополнили за счет перевода студентов из других групп. Это был худший результат успеваемости группы нашего курса. Лучший был на третьем курсе, когда мы заняли по институту третье место.

Со второго семестра началась физика. Лекции читал Лев Борисович Штрапенин. Прекрасный педагог, эрудированный физик, умница, добрейший человек, обладающий мягким чувством юмора. В будущем именно он пригласил меня работать в педагогический институт, быть у него ассистентом. Но до этого еще далеко. На лекциях по физике старался занять место поближе к доске. Если предмет не нравился, то перебирался на последние ряды. Чем ближе к лектору, тем внимание больше. Лев Борисович физику нам не просто рассказывал, но объяснял. Многие же преподаватели физики содержание физики подменяли математическими доказательствами. Что стоят такие пояснения Льва Борисовича по третьему закону Ньютона: «Когда кулак Ивана действует на физиономию Петра с какой-то силой, то физиономия Петра действует на кулак Ивана с точно такой же силой. Поэтому обиженных не должно быть». Кто после этого не запомнит, что сила действия равна силе противодействия.

Лабораторные занятия вела Раиса Ниловна Волкова. Предмет она знала от сих до сих, не больше. Отступления за границы ее знаний не допускались. Нужно было отвечать так, чтобы она могла это понять. Если бы лабораторные занятия ограничивались только работой с приборами, то я был бы счастлив. Но к практической части необходимо было еще оформить грамотно и красиво измерения, провести расчеты, а в завершении еще рассказать теорию по этой теме. Это уже было выше моих сил. Я далеко не сразу понял, что теорию работы нужно учить по учебнику. Мои попытки отвечать, используя имеющийся школьный запас знаний, чаще приводил к отрицательному результату, чем к зачету. Был момент, когда она перестала засчитывать мои расчеты по небрежности их оформления. Приходилось подсовывать тетрадь через Колю Кадолу, которого она уважала за педантичность. Я измерял и считал, а он подписывал расчеты. Но все обошлось, хотя первый экзамен по физике сдал на тройку. Надо сказать это моя единственная тройка по общей физике.

Перед началом третьего семестра прошел слух, что лабораторные будет вести другой преподаватель. Я был счастлив, высказывал сожаление Раисе Ниловне, что не она будет с нами работать. Как же был огорчен, когда в лаборатории увидел её. Нет, я не учёл прошлых ошибок, был таким же разгильдяем, но и преподаватель не изменилась. К концу семестра у меня было семь хвостов по работам, а через день экзамен. Пришлось серьезно браться за учебник. По теории работы «Аналитические весы» попросила дать определение цены деления. Ответил. Она улыбается и говорит, что не точно. Повторил. Опять не то. Говорит, что пропускаю одно слово. С седьмой попытки случайно это слово назвал. Змеюга. Но как я ей был в будущем благодарен, когда работал в школе. Она научила меня точности формулировок физических понятий, аккуратности оформления работ, четкости записей и т.д. Спасибо Вам, Раиса Ниловна. Позже, когда работал ассистентом на физическом факультете ОгПИ, мы вместе вели лабораторные занятия. Она нисколько не изменилась, но изменился я, благодаря и её усилиям.

Со второго курса стали изучать философию. Был уверен, что это предмет мне будет даваться без затруднений. Снова возобладала самоуверенность. Старался понять смысл философии, но совершенно не учил определения философских понятий. На семинарских занятиях как всегда был достаточно активен, дополняя ответы и задавая вопросы. В нашей группе училась Вера Петрова, отличница, так я всегда поражался ее памяти на определения, а больше ничего и не нужно было. Вот этой памяти мне всегда и не хватало. Все общественные науки, кроме научного коммунизма на последнем курсе сдавал на тройки. По диамату просто не повезло. Писал реферат, что позволяло готовить только половину экзаменационных вопросов. Сдал его перед экзаменом, но преподаватель неожиданно уехал в командировку, а сведения о рефератах экзаменатору не передал. Я пришел на экзамен, а там такой сюрприз. Пришлось отвечать на оба вопроса, соответственно «удовл.». Конечно, расстроился, поэтому к истмату относился еще более небрежно. На одном из занятий обсуждали вопрос о передовой роли рабочего класса в развитии истории. Все шло нормально, пока мне в мысль не забрался провокационный вопрос. Преподаватель был молодой, только что закончил мат. фак., поэтому попускал нам задавать разные вопросы. Вопрос сводился к следующим рассуждениям. Человек работает на заводе, он рабочий, принадлежит к передовому классу. Но вот решил получить высшее образования и закончил технический Вуз. Теперь инженер и принадлежит к прослойке общества интеллигенции. Выходит, что с повышением образования, он перестал быть передовым. А если решит уехать жить в деревню, становится крестьянином. Получается, что понятие передовой класс относительно, зависит только от профессии. Преподаватель попытался что-то объяснять, но довольно слабо, а я не выпускал его из вопроса. Он посадил меня и сказал: «Трудно тебе будет жить с такими мыслями». Как в воду смотрел. Но я рад, что научился таким мыслям, смотреть на предметы не с указанной кем-то точки зрения, а со своей, отличной от всех.

Совершенно не терпел занятия по немецкому языку. По этому предмету в группе хуже меня был только Сергей и то ненамного. Четверка по немецкому языку в аттестате явно завышена. Получил ее, скорее, за прилежность, чем за знания. А в институте этот предмет вовсе возненавидел. Не мог понять, зачем он нам нужен. Дома им не пользуемся, а за границу, может быть, никогда не поедем. «Только время занятий теряем, лучше бы добавили часы на физику», - рассуждал я. Хитрил, конечно, выискивал оправдание своему нежеланию учить язык. В школе учили только слова, иногда составляя из них предложения. О грамматике вообще не было речи. В институте упор делался на изучение грамматики и заучивание предложений и текстов. Сдавать тексты для меня была сплошная мука. Нужно было заучить предложения, которые не понимал. Но еще противнее было запоминать артикли, предлоги и перестановку слов при склонениях. В процессе пересказа заученного текста преподаватель останавливала меня и просила уточнить артикль. Для меня это была самая муторная задача. Пока вспоминал артикль, забывал продолжение текста. Однажды не выдержал, попросил не перебивать, а исправить ошибки после завершения пересказа. Когда добрался до конца текста, преподаватель обреченно махнула рукой и посадила на место. Мое механическое запоминание без понимания и аналогий еще резче снизилось.

Психология и педагогика давались значительно легче, так как они были близки к моему школьному состоянию. С этими преподавателями позже работал на одной кафедре.

Второй курс начался с уборочной. Меня неожиданно назначили начальником лагеря студентов физфака. Был удивлен этим назначением, но отнесся к нему со всей серьезностью, на которую был способен, хотя способностей было не так уж много. В подчинении было более ста студентов и несколько преподавателей. Собирали картофель на участке теплично-парникового комбината в Черёмушках. Лагерь расположен на берегу Иртыша. Я отвечал за то, чтобы все работали, были накормлены, имели чистое белье, и проводилась культурно-спортивная программа. Короче отвечал за все. Да не забудем, что мне тогда было только семнадцать лет. Думаю, что с работой для первого раза справился. Набрался некоторого организационного опыта. Студенты относились ко мне довольно лояльно, а я не вредничал. Правда, один преподаватель сказал, что ему не нравится моя работа и он думает поставить вопрос о моей замене. Честно говоря, я рад бы был этому, но не случилось. Запомнилось несколько эпизодов из этой лагерной жизни. Первый из них, что под руководством одного из преподавателей несколько парней и я в том числе, решили заняться осенним купанием. Через три дня численность группы снизилась до нуля вместе с этим преподавателем. Второй похуже. Я стал материться. Это получалось независимо от меня. Причем заметил, что когда выезжал в город, то дурная привычка моментально исчезала, но по приезду в лагерь – возвращалась. Старался от нее избавиться, но безуспешно. И как-то студент из нашей группы, имя его Владимир, фамилию не помню, предложил мне пари на то, что мы оба прекращаем материться. Кто проиграет, получает увесистый пинок. Несколько дней пари на меня действовало. Но однажды по моему возвращению из города, подходит бригадир и говорит, что студенты вместо работы куда-то исчезли. Сообразил, где их искать. Нашел на берегу Иртыша загорающими. Я сверху в прямом и переносном смысле стал объяснять им их поведение. Вдруг получаю сильнейший пинок. Разворачиваюсь с кулаками, а передо мной улыбающаяся физиономия этого Володи. Проиграл, но запомнил на всю жизнь.

Завершилась уборочная эпопея по моему приказу забастовкой студентов. Уже был октябрь, а нас все не отпускали. Но от этого объем изучаемого материала в институте не уменьшался, сессию придется сдавать по полной программе. Приказал не выходить на работу. Часть картофеля поморозили, но через два дня отправили домой. Последняя моя задача была потруднее - получить расчет за всех студентов и раздать им деньги. Некоторый опыт от первой уборочной был, но что он значит перед хитростями бухгалтерии. Продукты, которые нам давали бесплатно, неожиданно стали иметь стоимость. Вроде бы копейки, но набегали приличные рубли. Пришлось ехать в город и доказывать, что нам обещали другое. Согласились, но стоимость все же указали по одной копейки за килограмм. Размеры площадей убранных полей и объемы собранного картофеля тоже не совпадали.

Наконец все согласовали, наряды закрыли, деньги получил, а это несколько тысяч. Всю ночь дома просидел над их делёжкой на каждого студента. Утром отвез деньги в институт и раздал каждому. Но осталась еще зарплата преподавателей. Поехал за ней, тут-то выяснилось, что она была включена в единую ведомость, а меня не предупредили. Получилось, что зарплату преподавателей раздал студентам. В большой массе попробуй это заметить. Что делать, где взять деньги, а это несколько сот рублей. Растерялся, чуть не заплакал от обиды. Но бухгалтер надо мной сжалилась, видно поняла мою искреннюю растерянность. Выдала зарплату преподавателей заново. Видно сэкономили они на нас немало. Вот так накапливался жизненный опыт.

Успешная сдача экзаменов давало право на стипендию. В нашей группе Авенир Перминов, очень не глупый парень, одну из сессий завалил и остался без стипендии. Как-то после занятий он встал перед нами, сказал, что он из деревни, родители помогать ему не могут, живет в общежитии, а без стипендии не выживет. Попросил помощи. Все промолчали. Я не выдержал этого молчания, сказал, что живу дома с родителями, конечно, и мне деньги нужны, но готов поделиться своей стипендией. Весь семестр половину из своих двадцати восьми рублей отдавал Авениру. Следующую сессию он сдал на пятерки и стал получать повышенную стипендию, а это уже тридцать пять рублей. 

В последние субботу и воскресенье мая факультет праздновал «День Физика». Этот праздник придумал наш куратор Виктор Иосифович Ровкин, поэтому мы были главными организаторами. Первый раз День физика отмечали, когда я учился на первом курсе. Может быть, он празднуется и сейчас, но не уверен. За несколько дней до этого факультетского события начиналась подготовка. Украшался коридор второго этажа, где располагался наш факультет. Главным оформителем был Толя Мартынов, художником я, тексты подписывал Сергей. На дверях аудиторий и лабораторий развешивали веселые лозунги и карикатуры. На стенах коридора растягивали рулоны обоев с рисунками на физическую тему и из жизни студентов. Каждая группа готовила свои газеты. Было что почитать и посмотреть. С утра начинались занимательные лекции наших преподавателей. Физики всегда обладают тонким чувством юмора, поэтому эти лекции нам нравились. Потом начинался КВН между первым и третьим курсами. До поступления в институт эту веселую студенческую игру видел только по телевизору. А здесь меня пригласили в команду первого курса, причем играли практически без подготовки, проявляя находчивость, а иногда даже и юмор. Третий курс мы обыграли. На следующий год первокурсники снова обыграли третий курс. Но когда мы стали третьим курсом, то выиграли у первого. И эта традиция больше не менялась. После КВНа обед и подготовка к выезду на природу, где праздник продолжался. В вагоне электрички было шумно и весело. Пели песни, шутили, но было странно, что пассажиры не обижались, а улыбались нам. Хотя какая там странность, едут молодые, веселые, жизнерадостные молодые люди. Не хамят, не пристают. Шумные, но веселые. До места, где разбивался лагерь, как правило, нужно было идти несколько километров и нести на себе рюкзаки, палатки, ведра с водой и прочий необходимый реквизит. Что для нас молодых этот груз – пустяк. На месте ставили палатки, собирали хворост и дрова для своего и большого общего костра, готовили ужин. А после захода солнца торжественно зажигали главный костер. Начинались танцы под баян до утра. Я поражался мужеству баяниста из нашей группы Бориса Годяева. Он играл часами подряд без перерывов. Уже позже факультет обзавелся переносной электростанцией, и баян уступил место магнитофону. В это же время проводили обряд посвящения в туристы – три раза кедом по мягкому месту. Я не знал этого правила, поэтому обиделся и стал вылавливать экзикуторов по одиночке, возвращая своим кедом нанесенную обиду. Они отвечали тем же. После третьего кедования понял, что лучше с ним, чем против. Долго думали, как посвятить декана. Вызвали его из круга, я сзади лег под ноги, кто-то толкнул, и обряд свершился. На наше счастье Мирлен Лазаревич Аксёнов не обиделся. Когда большой костер угасал, то расходились по группам, сидели до утра у своих костров, пели песни, шутили, рассказывали разные истории. Очень любил встречать рассвет, но об этом уже писал. Да и не опишешь его, все надо видеть, ощутить самому.

Утром начинался конкурс кашеваров. Комиссия из черверокурсников проходила по группам и оценивала качество и разнообразие приготовленного завтрака. Это было большое для них испытание. Готовили обеды довольно вкусно, а обойти нужно все группы, пересыщаясь в прямом и переносном смысле.

А затем начинались спортивно-туристические соревнования. Домбайский бокс проводился на обтянутом веревками ринге. Боксерам завязывались глаза, в руки давалось по мешку, набитому соломой. Побеждал тот, кто наносил большее число ударов сопернику. Доставалось и рефери, и зрителям. Эти удары не засчитывались, но провоцировались зрителями с особым удовольствие. У бойцов были свои тактики ведения боя. Кто-то ползал внизу, другой крутился вокруг своей оси, сокрушая вся и всех на своем пути. Кто-то, прислушиваясь, замирал на месте, пытаясь определить место соперника. Потешно наблюдать, когда оба стояли рядом спиной друг к другу и вслушивались. А зрители кричат «Бей». Они машут в пустоту, доставляя всем большое удовольствие.  А уж если рефери зазевается и попадет под удар, то это уже полный восторг. Любил наблюдать этот бокс, но ни разу не был его участником.

Тумба-юмба очень близка к регби. Нужно забросить мяч в ворота противника. Вратарь при этом привязан короткой веревкой  к колу, вбитому  за воротами, поэтому может перемещаться только от одной штанги до другой. Пять человек команды тоже связаны веревкой за пояса. От центрального физически самого сильного игрока до двух ближайших к нему примерно три метра, а от них до крайних, самых быстрых и ловких, метров пять. За веревку команде разрешается тащить соперников к их воротам, а соперникам - тянуть обратно. В игре сочетается сила и ловкость. В команде первого курса я стоял в воротах. Мы заняли первое место. Я был назван лучшим вратарем. Вот где пригодился школьный вратарский опыт. После обеда проводилась торжественная линейка, на которой подводились итоги праздника, победителям вручались призы. Часа в три дня сворачивали лагерь, убирали территорию, укрывали дерном места костров, закапывали мусор. Это правило мне в будущем очень пригодилось. Домой возвращались усталые, но довольные.

Сколько раз мы отмечали этот праздник. Программа его часто менялась, но веселье, юмор, находчивость стали главными его традициями. За четыре года не пропустил ни одного. Ни один факультет не смог скопировать наш праздник, хотя делали попытки. Знаю, что позже московский университет на физическом факультете праздновал подобный день.
Для развития моей личности этот праздник был большая находка. Никогда не был просто зрителем, всегда активный его участник. Сколько раз потом я повторял его в различных вариантах, работая в школе. Ко дню физика я еще вернусь.

Еще один вывод напрашивается из моих размышлений. Уже в те годы старался всегда и во всем учиться. Это в меньшей степени относилось к изучению каких-то учебных предметов. Учился практике жизни. Если в походе, то выбирать место, ставить быстро и ровно палатку, разводить костер одной спичкой, готовить на костре пищу. Проводятся конкурсы, то выигрывать их. Шутить, то чтобы было весело, но не обидно. Подшучивать, то над собой. Говорить так, чтобы с интересом слушали. Читать, так с пользой. Если приходится что-то несколько раз повторять, то сделать последующее лучше, чем предыдущее. Старался от жизни получать не столько удовольствия, как опыт.

Второй курс завершала пионерская практика. Нам обещали, что на несколько дней вывезут в Чернолучье для подготовки к ней, но не получилось. А оставаться после лекций на пионерскую подготовку не всегда хотелось. Так что практический педагогический опыт воспитателя или вожатого был близок к нулю. Выручало только то, что детский опыт пионерских лагерей был большим.

Проходил практику в нашем родном лагере им. «Аркадия Гайдара» в Карьре. Вместо одного сезона был полтора. Попросили выехать в лагерь в середине второго сезона. Стал воспитателем в одиннадцатом отряде. Малышня. Бегал с ними, играл, водил в бассейн купаться, линейки, речёвки, дежурства, подготовка к праздникам – полный пионерский набор.

На третьем сезоне воспитывал четвертый отряд  (одиннадцать-двенадцать лет).  Наш корпус находился в самом отдаленном углу лагеря, но рядом со стадионом. Это имело свои преимущества. Гонял с мальчишками футбол, играл в настольный теннис, бегали, играли. Старался держать в отряде  дисциплину. Были общие требования, что отряд должен идти ровным строем под речевку или с песней, выходить на утреннюю зарядку и пионерские линейки пр. Но мальчишки есть мальчишки, один Мишка Толстокулатов что стоил. Он внешне и по манере поведения очень был похож на Симикина. Отряд идет строем обедать, Мишка из строя вываливается, сбивает других. В наказание заставляю его одного маршировать с песней перед отрядом. Изобретательность на шалости у него была потрясающая. Дневной сон обязателен, но ни кто его не любит. Разрешал не спать, но лежать тихо. Мишка разве улежит без беготни. Ставил у кровати, но не буду же караулить рядом. Мишка этим пользовался для прогулок по палате. Придумал радикальный способ, ставил его в таз с водой, чтобы по следам понять ситуацию. Так он сушил ноги и этим получал свободу передвижения. Заметив меня, прыгал в таз, но, конечно, попался. Он был не вредный, но шибутной. Девчонками я почти не занимался. Они были под присмотром пионервожатой. Но в общеотрядных мероприятиях ими не игнорировал. Проводилась игра по гражданской обороне. По сигналу отряды должны были покинуть палаты, отбежать в лес и лечь, укутавшись в простыни. Мои так лихо это продемонстрировали, что комиссия пришла в полный восторг.

Как-то пообещал отряду поход за территорию лагеря. Начальник лагеря разрешил, но потом передумал, не захотел рисковать. Но я уже не мог отменить своего обещания. Решили делать все тайно. Ко мне часто приходил Николай, их летний военный лагерь находился в Карьере, пообещал мне помочь с походом. Днем с несколькими мальчишками мы пошли на Иртыш, выбрали место, заготовили хворост. После отбоя предупредил, чтобы не засыпали, выйдем, как только лагерь уснет. Удивительно, но один мальчишка испугался и отказался с нами идти, остался спать в палате. По моему сигналу все встали и должны были бесшумно выйти за территорию. Но что такое бесшумно для тридцати подростков, я думал, что весь лагерь проснется. Но обошлось. Пришли на место, развели костер. Играли, пели песни, устраивали импровизированные конкурсы. Команда мальчишек против команды девчонок. Один из них по названиям кинофильмов. Команда называет кинофильм, а через три секунды другая называет свой. Был момент, когда мальчишки выдохлись, нет варианта, но Николай крикнул «Баба яга в тылу врага», а я пропустил эту фантазию, хотя заметил ее. Часа в четыре утра вернулись в палаты и моментально заснули. Проснулся от голоса начальника лагеря, который под нашими окнами кого-то отчитывал. Мальчишки зашевелились, но я кулаком показал им молчать. На зарядку мы опоздали, но на линейку успели.

Сезон пролетел быстро. Жалко было расставаться. Мишка несколько раз приезжал из Чкаловского посёлка ко мне домой. Даже помогал рубить дрова. А ведь он младше меня лет на пять-шесть. За хорошую работу получил премию. Причем начальник при этом ехидно заметил: «Сходили все же в поход». Оказывается он знал, но молчал. И я понял, что риск в жизни может быть оправданным. Премии выдавались только тем, кто проработал три сезона, мне же дали за полтора. На вечере, посвященном закрытию сезона был один эпизод, который заставил меня много думать о превратностях жизни. В лагере работала техничка. Я ее почему-то помню, как постоянно убирающую туалеты. И вот объявляют, что сейчас цыганский танец будет танцевать та, которая танцевала его в День победы в 1945 году в колонном зале Москвы. И вышла эта техничка. Когда она приняла стойку, то сразу же было видно, что пред нами профессионал. Танцевала великолепно. Я был поражен. Но время и вино не щадит даже таланты. Сердцем я почувствовал, что значит остановиться в своем развитии, уповая на достигнутое.

Но практика для меня этим не закончилась. Как вы уже догадываетесь, что я мог делать что угодно, но только не писать бумаги. По итогам пионерского лета на кафедру педагогики необходимо было сдать отчет: дневник наблюдений, разработку мероприятия, и отрядную газету. У меня ничего этого не было. Без них же зачёт получить было не возможно. Мне даже списать у кого-то было лень. И в последний день перед институтской конференцией по практике, поплелся на кафедру объясняться. Предложили компромисс – зачет за выступление на конференции. Выбора не было, согласился.

На следующий день в актовом зале собрались все студенты третьего курса института. Полный зал, на сцене руководство института и преподаватели кафедры педагогики. За трибуну по очереди выходят студенты и бойко рассказывают о теории коллективного воспитания А.С.Макаренко и теории пионерского коллектива Н.К.Крупской. Слушал и поражался их эрудированности, мне так не выступить. О чем говорить так и не решил. Вызвали меня, поплелся на сцену. Но говорить-то надо. Поблагодарил кафедру педагогики за прекрасную теоретическую подготовку к пионерскому лету, но сожалел, что практических навыков, которые должны были наработать в инструктивном лагере, так и не получили. В подтверждение рассказал эпизод, когда я впервые пришел в палату отряда, дети меня обступили плотным кольцом, а один забрался на спинку кровати, чтобы лучше рассмотреть и балансировал там. У меня же была только одна мысль, как его успеть поймать. Разговаривая с детьми, незаметно подкрадывался к нему. Поймал. Зал заулыбался. У каждого в памяти еще свежи подобные случаи. А меня понесло. Рассказал о работе в отряде, о маршировках, Мишке, тазе с водой, ночном походе. Зал хохотал. Борис Годяев от смеха чуть ли не из под кресла взмолился: «Борис, кончай смешить, давай про Макаренко». Зачет! После этого выступления зачислили в команду КВН факультета.

Однажды Людмила Сергеевна, ее подруга Галина Алексеевна, Сашка Симикин и я поехали на электричке в лес по грибы. Вагон был переполнен, но сумели занять места. Вскоре вошли две пожилые женщины, я и Сашка привычно уступили им свои места. Так всю дорогу и стояли. Галина Алексеевна потом сказала нашей учительнице: «Ребята из простых семей, а какие воспитанные». Воспитание было еще школьное. Сидеть, когда рядом стоят женщины, я и сейчас вряд ли смогу. Подать руку, пальто, поддержать – это нормальное действие парней нашего класса. С занятий возвращался, как правило, в часы пик. Автобусы переполнены. Задача втиснуться в такой автобус очень сложная. Я никогда не ломился в двери вместе с толпой. Стоял немного поодаль, но по ходу автобуса. Когда он набивался до отказа и начинал отъезжать от остановки, то открытая дверь, закрыть которую не было возможности от висящих людей, подъезжала ко мне. Мне оставалось только повиснуть на подножке последним и проталкиваться в салон, утрамбовывая впереди стоящих. Так ездил все годы обучения в институте.

Завершился первый период моего обучения в институте. Из старшеклассника становился взрослым человеком. Стал ли личностью? Нет, конечно! Этот долгий и тяжелый путь мне еще предстоит. А начался он с третьего курса. 




        

Комментарии (0)

Чтобы оставить комментарий, вам необходимо зарегистрироваться, или войти в систему: